Коррида... в воде

...Дон Мигель скучал. Нет, в целом он был очень доволен экспедицией. Самые, невероятные жуки оказались в его коллекции. Он уже заранее предчувствовал, какой фурор произведет его коллекция, когда, возвратившись из поездки в Индию и Сиам, он покажет ее ученым Мадрида. Да что, Мадрида! Такое удивительное скопление неизвестных ранее насекомых можно было без смущения выставить даже в Париже.

Но стоило дону Мигелю отвлечься от занятий энтомологией, стоило ему наколоть на пробку последнего расправленного жучка из пойманных за день, как он начинал скучать. Он не мог бродить по игрушечным улицам Бангкока, его не влекли таинственные звуки местной музыки и экзотический восточный базар.

В памяти его возникали картины родной Испании, шумная Барселона, узкие улички средневекового Толедо, кафе Мадрида. И климат - жаркая сухая солнечная погода. Сухая, черт побери, а не эта паровая духовка, где нормальный человек обливается потом и стонет от душных влажных испарений.

- И потом, я люблю азарт, игру, веселье, - говорил он компаньону по экспедиции, педантичному уравновешенному ихтиологу немцу Вернкопфу. - Нельзя же так с головой уходить в своих рыб, как это делаешь ты. Человеку нужны развлечения, шумные, волнующие зрелища. Эх, если бы можно было попасть сейчас на корриду...

- Я никогда не был на корриде, - признавался, улыбаясь, Верн-копф. - И тем не менее, как видишь, живу, не умираю.

- Ты просто не понимаешь, что говоришь, - возмущался дон Мигель. - Порядочный гранд, даже если он увлекся энтомологией, не может жить без корриды. Чертовы сиамцы, хотя бы они понимали толк в простых петушиных боях - и то хоть была бы забава.

И дон Мигель, отказываясь идти в город, мрачно ложился с трубкой на кушетку.

Однажды Вернкопф, обычно уравновешенный и спокойный, пулей влетел в их общую комнату.

- Мигель, - закричал он, - хочешь увидеть корриду? Хочешь мы пойдем сейчас на самое азартное, самое невероятное зрелище, какое я когда-либо видывал?

- Коррида в Сиаме? - приподнял бровь дон Мигель, - да у тебя жар, мой друг.

- К черту жар, - гремел ихтиолог. - Одевайся, скептик, я покажу тебе такое...

По улице они почти бежали.

- Да подожди ты, - запыхавшись, говорил дон Мигель, какая может быть в Сиаме коррида. И тореро есть, и быки?

- Нет тореро, - отвечал на бегу Вернкопф. - И быков тоже нет. Зато азарта больше, чем на твоей корриде.

Дон Мигель ничего не мог понять. Они подбежали к большому низкому зданию и протиснулись сквозь толпящихся у входа людей внутрь.

- Идем сюда, - потянул Вернкопф товарища в сторону.

- Что это, выставка рыб? - разочарованно протянул дон Мигель. Вдоль стены узкого длинного зала стояла целая вереница одинаковых банок, в каждой из которых плавала одна рыбка. Все рыбки были одной породы, отличались только окраской и размером.

- Обрати внимание, какие красавцы, - восхищенйо говорил Вернкопф. - Смотри, между банками проложена бумага, так что рыбки не видят друг друга.

- Да объясни же, зачем все это, - взмолился дон Мигель. - Если это выставка, то почему все они одинаковые, если это...

- Потерпи минут десять, - прервал его Вернкопф. - Идем-ка лучше в зал.

В круглом зале места были расположены, как в цирке, амфитеатром. Посреди зала стоял большой стол, на нем - широкая банка из светлого стекла.

Публика постепенно занимала места. Дон Мигель обратил внимание, что присутствующие местные жители были хорошо одеты: по-видимому, беднота не имела в этот зал доступа.

"Посмотрим, что все это значит", - думал Мигель, оглядывая оживленно гудящую толпу.

Внезапно ударил гонг. Служители задвинули боковые пологи и зрители оказались в полумраке. Только стой с банкой был ярко освещен падающим сверху, через отверстие в крыше, светом. Вновь раздались звуки гонга, в полосу света вышел человек и что-то сказал. Публика зашумела, послышались выкрики, по рядам забегали служители.

- Не хочешь участвовать в игре в тотализатор? - прошептал Вернкопф.

- Отстань со своими шутками, - проворчал дон Мигель, все еще не понимавший, что ему предстоит увидеть.

Два служителя внесли между тем две банки, закутанные в темные мешки. Они поставили эти банки рядом с большой и по кома'нде сдернули с них покрывала. В каждой из принесенных банок было по рыбке - такой же, какие только что видел дон Мигель в фойе.

Один из служителей вставил в большую банку черный щит, так что получилось два отдельных помещения. Мелькнули два сачка, и обе рыбки оказались в большой банке, каждая в своей половине.

- Ай! Ей! - крикнул распорядитель, и щит из банки был удален. Обе рыбки увидели друг друга одновременно. Они начали медленно, как бы присматриваясь, сближаться. Вот они подошли совсем близко, вот они остановились так, что голова одной оказалась у хвоста другой. Рыбки встряхнулись всем телом и медленно распушили до предела свои плавники. Небесно-голубые с переливами зеленого и темно-синего, с ярко-красными глазами, жабрами и брюшными плавниками, они в этот момент были прекрасны. По залу, замершему до этого, прошел одобрительный гул.

А рыбки снова разошлись, заняли ту же позицию, расправили до предела пышные плавники и слегка покачивали ими.

И вдруг... зал разразился криком, люди повскакали с мест, они кричали и размахивали руками. В первый момент дон Мигель не понял, что случилось, на минуту ему показалось, что он бредит, что он у себя дома, в Испании, присутствует на корриде. Люди с азартом кричат что-то тореро, а тот, выполняя их волю, пронзает острым стилетом быка... Дон Мигель ущипнул себя за ногу. Да нет же, он в Бангкоке, не в Толедо. Но зал от этого не успокоился: крики и споры, свист и размахивание веерами - страсти накалялись. И только тут дон Мигель вспомнил про рыб. Он взглянул на банку, и не поверил своим глазам. Куда девались пышные с плавными движениями красавцы рыбки? В банке метались два зелено-голубых оборвыша и, яростно потрясая разорванными в клочья плавниками, наносили друг другу быстрые и видимо весьма чувствительные удары.

Теперь уже дон Мигель не отрывал взгляд от банки. Он даже приметил одну из рыб - у нее был совершенно оторван спинной плавник - и стал "болеть" за нее. Скоро он уже кричал и неистовствовал, как и остальные зрители. А когда одна рыба обратила в бегство другую и стала ее убивать, служители сменили банку и в бой вступила новая пара.

Дон Мигель забыл о скуке. Он играл в тотализатор, и в первый вечер проиграл все, что у него было. Зато потом он научился определять силу и ловкость борцов еще на предварительной выставке участников состязаний. Там он намечал, на каких рыб ставить в игре, записывал их имена и целые вечера пропадал' на "рыбной корриде". Вернкопф торжествовал - его товарищ больше не страдал сплином.

Когда дон Мигель вернулся в Испанию, он очень выгодно реализовал свои коллекции. А потом написал книгу о путешествии в Индию и Сиам. В этой книге целая глава была посвящена рыбьим боям. Но она не вызвала шума. Читатели уже привыкли, что в тогдашних книгах о далеких путешествиях правда была Обильно сдобрена небылицами.

И вдруг, в 1892 году в Европу прибыл транспорт с новыми, до сих пор невиданными там лабиринтовыми рыбами. За сходство хвостовых плавников с хвостом петуха эти рыбки тотчас получили нарицательное имя "петушки". Но официальное научное имя у рыбок было другое - бетта (так их называли туземцы на Яве). В Европу ввезли сначала дикую форму этих рыбок. Они сверкали всеми цветами солнечного спектра и их видовое название - спленденс (что значит великолепный) - отражало их красоту. Потом был ввезен еще один, более крупный вид драчливых рыбок; этот вид был назван пугнакс - воинственный. И только к концу столетия в аквариумах любителей появилась настоящая "бойцовая рыбка", та самая, о которой писал дон Мигель, та самая, которой не встретишь в природе в диком состоянии. Пышно оперенные, с вуалевыми длинными плавниками, красные, зеленые, синие, эти рыбки были выращены искусными сиамскими рыбоводами, почему они и получили наименование: "бойцовая рыбка, вариант камбоджийский".

Не сразу удалось народным мастерам создать новую породу. Давным-давно рыбоводы Камбоджи (ранее Сиама) выделили эту рыбку из среды других. Бойцовая рыбка считалась неприкосновенной в странах Юго-Восточной Азии. Наблюдательные рыбоводы отметили у нее две удивительные черты. Во-первых, поразительную красоту, наличие почти всех красок в оперении рыбки. У отдельных рыб, кроме того, попадались особо пышные плавники. Таких вылавливали, помещали в закрытые бассейны и скрещивали. Так случайно удлиненные плавники стали постепенно через многие и многие поколения рыб признаком постоянным, наследственным. Рыбоводы не оставили без внимания и окраску рыб, они стали группировать рыб по какой-то одной преобладающей окраске. Постепенно выделились зеленая, голубая и особенно красивая бордовая линия бойцовых рыб. Эти три расцветки пополнились в наше время белыми и черными вариациями. Причем окраска рыб считается очень хорошей тогда, когда цвет, присущий данному варианту, не имеет проблесков другого. Таких рыбок и в наше время встретить довольно трудно. Нет-нет да и мелькнет в изгибах плавника синей рыбки зеленый металлический блеск или чисто красная рыбка приобретет чуть заметную голубую оторочку. Чистые цветовые варианты камбоджийской бойцовой рыбки с пышными спинными, анальными и хвостовыми плавниками - одни из самых ценимых и популярных рыб в любительских аквариумах, они совсем почти свели на нет культуру диких, взятых из природных водоемов видов бойцовой рыбки.

Вторая характерная черта этих рыб - драчливость самцов. Хорошо выкормленные, нормально выращенные самцы бойцовых рыб не могут спокойно видеть друг друга. Они налетают друг на друга, рвут плавники и лишаются в драке всех своих украшений. Поэтому хорошие экземпляры бойцовых самцов нельзя держать вместе. Но и отдельно их тоже держать не рекомендуется, самцы теряют яркую окраску, становятся вялыми, жиреют.

Как же быть? Самцов надо держать так, чтобы они постоянно через стекло видели друг друга. Тогда они долгое время находятся в "боевой форме" и часто становятся в "бовое положение", т. е. распускают свое оперение, и наливаются сочным цветом.

Хочу предостеречь тебя от неправильной оценки этой характерной черты бойцовой рыбки. Она не такая уж свирепая, как кажется с первого взгляда и как о ней рассказывают, иногда даже в некоторых книгах. Все дело в условиях, при каких встречаются друг с другом самцы. В природе они демонстрируют друг другу свою красоту и силу, а потом сильнейший прогоняет слабого: "Прочь! Это моя часть водоема!" В аквариуме все происходит точно так же, только слабому некуда убежать. И тогда сильный самец вынужден вступить в бой за защиту своей территории (а под "своей" он "понимает" весь небольшой аквариум). Как видишь, условия неволи превращают драчливость рыбок в безжалостную свирепость.

Эта природная нетерпимость самцов друг к другу и была использована жителями Камбоджи, Таиланда, Явы для проведения рыбьих боев. Рыбок - участников состязаний готовят для боев особым образом. Их выращивают на наиболее питательных кормах, причем каждую рыбку держат отдельно. Для развития и усиления инстинктивной драчливости самцам часто показывают соперника через стекло. Перед боем устраивается выставка, где "спортсменов" группируют по цвету, форме и весу. В рыбьих боях равенство веса состязающихся так же обязательно.

Обычную бойцовую рыбку довольно просто купить в этих странах, но "фамильного рекордсмена", потомка известных чемпионов рыбьего боя, достать очень трудно и стоит он очень дорого. Таких рыб владельцы очень берегут, они привозят их к месту состязаний не позднее чем за четыре дня до боя, чтобы рыбки могли отдохнуть от дороги и набраться сил. После того как отдохнувшие рыбки пройдут тщательный осмотр и распределение по окраске, величине и весу и публика успеет познакомиться с участниками состязаний и выбрать, за кого болеть, рыбок несут в главный зал, где пересаживают в банку для боя, "подводный ринг", если хотите. Первое знакомство "бойцов" и их взаимная оценка совпадает с наибольшим ажиотажем зрителей: именно в это время можно предположить, у какой рыбки больше шансов на победу. Битва идет нормально, если обе рыбки активно наносят друг другу удары. Но когда одна обращает другую в бегство, состязание считается закончившимся победой преследователя. Рыбок вынесут из зала и приготовят к бою новую пару. После боя рыбок сразу, пока одна не убила другую, рассаживают 'и хозяева отвозят их домой, где тщательно за ними ухаживают. Обычно уже через месяц рыбки снова готовы к новым боям.